Рандеву с Валтасаром - Страница 18

— Я собираюсь поужинать с красивой женщиной. Кстати, она польский дипломат, работает в посольстве.

— В таком случае я — принц Чарльз, — улыбнулся Планнинг. — Зачем вы сюда пришли?

— Я вам абсолютно серьезно говорю, что это польский дипломат Моника Эклер. Мы собираемся поужинать. Если мне удастся ее уговорить, заберу ее в свой отель. У вас есть еще вопросы?

— Кто в нас стрелял?

— Я думал, вы мне ответите на этот вопрос. По-моему, вы остались в Каишкаше объясняться с полицией. Или вы не узнали, кто именно хотел нас убить?

— Должен сказать, что мне не нравится ни ваше участие в этом «Экспрессе», ни ваше поведение. Я думаю, вы не сомневаетесь, что мы будем пристально, очень пристально наблюдать за вами. И сделаем соответствующие выводы.

— Надеюсь, обойдется без стрельбы. — пробормотал Дронго. — Кстати, кто эта женщина с вами? Какая-нибудь туземка, готовая отдаться богатому англичанину?

— Это моя знакомая, — холодно сказал Планнинг, — думаю, мы поняли друг друга.

— Что было в Каишкаше? Кто в нас стрелял?

— Не знаю. — пожал плечами Планнинг, — полиции ничего не удалось выяснить. Впрочем, я в этом абсолютно не сомневался.

Дронго вернулся к столу. Моника заказала галисийский холодной суп гаспаччо, похожий на окрошку, салат из креветок и жареную рыбу. Ужин прошел великолепно. Она выбрала легкое красное вино, которое приятно кружило голову.

— Я думала, что вы пошутили, — сказала молодая женщина, когда им подали десерт.

— Вы мне об этом говорили, — усмехнулся Дронго. — Неужели такую красивую женщину не приглашают в ресторан? И о чем только думают ваши коллеги-дипломаты?

— У каждого из них свои заботы, — отмахнулась Моника. — Вы знаете, как живут дипломатические представительства? Тесный коллектив, все на виду. Мелкие интриги, все думают, как остаться подольше в Испании, как заработать больше денег. Здесь, конечно, лучше, чем в Польше.

— Вы надолго приехали в Испанию?

— Нет, в августе я уезжаю. Это называется практикой. Или стажировкой, я правильно говорю?

— Абсолютно. И кто вы по профессии?

— Юрист. Закончила юридический, сейчас работаю в политическом управлении нашего МИДа.

— И с Яцеком вы случайно встретились в Мадриде, — сказал Дронго, поднимая бокал с вином. — Ваше здоровье, Моника.

— Спасибо, — сказала она, чуть пригубив вино. — Конечно, нет. С господином Пацохой мы знакомы давно. Уже несколько лет. Он иногда приходил к нам в МИД. Кажется, в этом «Экспрессе» он официальный представитель нашей страны. Вы разве не знаете, что должны встречаться с нашим президентом и дважды проезжать через Польшу?

— Конечно, знаю, — кивнул Дронго. — Вы приехали с мужем?

— Нет, — чуть покраснела она, — я приехала одна. У меня нет мужа. У меня еще нет семьи.

— Невероятно. Такая красивая женщина. Вам не скучно жить одной?

— Иногда бывает скучно, — улыбнулась она. — и грустно, когда хожу в дорогие магазины. Я должна сама зарабатывать себе на жизнь. Разве не здорово, если можно тратить деньги своего мужа? Я люблю поспать по утрам, а мне приходится подниматься и ездить по этой испанской жаре на работу. Я часто думаю, как выгодно иметь богатого мужа.

— Вы сформулировали свое кредо предельно четко, — улыбнулся Дронго. — Может быть, мы продолжим наш ужин в каком-нибудь баре или открытом кафе? Вы знаете, куда мы можем поехать?

— Конечно, — кивнула она, — мы поедем на Плаца дель Сол, там столько интересных мест.

Дронго достал кредитную карточку, чтобы расплатиться. Чуть обернувшись, он увидел, что Планнинг все еще сидит на террасе со своей спутницей. Оба внимательно смотрели в их сторону. Дронго помахал им рукой, но оба отвернулись.

На проспекте было много такси, и они довольно быстро оказались в типично испанском открытом баре, где бармены готовили немыслимые коктейли, предлагая их всем желающим. Моника заказала себе джин-тоник, а Дронго попросил принести ему мартини. Когда они уже сидели за столиком, мимо прошел Георгий Мдивани. Увидев Дронго со спутницей, он приветливо улыбнулся.

— Присоединяйтесь, — предложил Дронго, приподнимаясь со стула.

— Спасибо, — кивнул Георгий.

Он смотрелся колоритно даже на фоне испанцев. Свободная красивая рубаха, густая борода, закрученные усы.

— Я ищу своего молодого друга, — пояснил Георгий, — говорят, он зашел в какой-то магазин. Беда с ним. Как только видит хорошие диски, забывает обо всем на свете. Очень любит классическую музыку. Сегодня он выступал в Институте испанской культуры.

— Мне рассказывали, — кивнул Дронго, — говорят, он произвел оглушительное впечатление на испанцев. Этот мальчик далеко пойдет. Если в двадцать два года его пьесы ставят в грузинских театрах и он отличается таким отменным вкусом, то в сорок он станет классиком грузинской литературы.

— Верно, — кивнул Георгий, — его спектакли идут в нескольких грузинских театрах. Пойду его поищу.

Он прошел к другому бару. Дронго сел на место.

— Почему он не остался с нами? — поинтересовалась Моника.

— Во-первых, он ищет друга, — сказал Дронго, — а во-вторых, он настоящий кавказский мужчина. Никогда не подойдет к столику, где сидит его знакомый с женщиной, чтобы им не мешать. Такая своеобразная мужская этика.

— Как интересно, — улыбнулась Моника.

Неожиданно рядом с ними появилась цыганка, продающая цветы. У нее был букет роз, за которые она просила по пятьсот песет за штуку.

— Это дурной тон, — поморщился Дронго. — Почему их пускают в бары?